Крах нацистов стал освобождением и для Германгильды. Навсегда порвав с общественной деятельностью, она полностью погрузилась в дела семейные. Благо, родственников было не счесть. Побывав три или четыре раза замужем, графиня так и не испытала счастья материнства. Ее детьми стали многочисленные племянники и племянницы, устраивать судьбы которых фрау Клюге фон Клюгенау (выходя замуж, она никогда не меняла своего родового имени) почитала святой обязанностью.

– Так! – громким пронзительным голосом завопила тетушка, едва войдя в кабинет Бетси. – Всем стоять! Что за безобразие вы тут устроили! Немедленно уволить всю прислугу! В шею! Ты только посмотри, какая здесь везде пылища! Вековая! Тысячелетняя! И это называется уборкой?! Привет, дорогая! Ты, как всегда, выглядишь преотвратительно! Ну, скажи на милость, что это за румянец? Во всю щеку! Фи, это так неаристократично, так по-деревенски!

Вдруг ее взгляд зацепился за сэра Арчибальда МакДугала, и графиня умолкла. Она всегда была неравнодушна к военным. А в дядюшке Арчи даже после выхода его в отставку чувствовалась офицерская кость.

Германгильда заметно смутилась и смешалась. Высокая, худющая, как треска, с моноклем в глазнице, она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой из гитлерюгенда, стоящей перед каким-нибудь микрофюрером. Непроизвольно графиня стала по стойке смирно. Полковник, заметив это, одобрительно хмыкнул.

– Сударыня! – церемонно подошел он к ручке фрау Клюге фон Клюгенау. – Позвольте, так сказать, засвидетельствовать почтение. Да. Вы как всегда выглядите преотменно! Да. Прямо, как моя Хорда, перед тем как ей издохнуть. Да. Хорда – это моя кобыла. Да. Мы вместе служили в Индии. Да. Ее уморил в Дели наш полковой коновал. Да! Он был смутьяном и лейбористом. Да. Из-за таких, как он, мы потеряли колонии. Да. И еще из-за этого мямли Эттли. Да. Он был агентом Сталина. Да. Не уйди в отставку сэр Уинстон Черчилль. Нет! Мы бы сейчас стояли у стен Кремля. Да…

Графиня неловко хлопала глазами, не зная, каким образом прервать этот словесный поток. Но внезапно он прекратился сам по себе.

Это сэр Арчибальд увидел еще одного, а, вернее, одну участницу сцены теплой родственной встречи.

Из-за спины Германгильды Клюге фон Клюгенау выглядывала совсем юная девушка. На вид лет шестнадцати или семнадцати. Густые каштановые волосы обрамляли удлиненный, аристократический овал лица. Смуглая, чуть матовая кожа. Удивленно изогнутые тонкие брови над миндалевидными, стального цвета глазами. Тонкий нос, изящно очерченный рот. Стройная, хотя еще полностью и не сформировавшаяся фигурка.

Девушка стеснительно улыбнулась, обнажив два ряда великолепных белых зубов.

– Да? – вопросительно воззрился на нее дядюшка Арчи, а затем, обернувшись уже к графине, нетерпеливо повторил. – Да?!

– Ах! – закудахтала Германгильда. – Совсем забыла! Позвольте вам представить мою внучатную племянницу, следовательно, твою, Эльза, кузину, баронессу Регентруду фон Айзенштайн. Она сирота и моя воспитанница. Ее бедные родители в позапрошлом году погибли в автокатастрофе.

Тетушка горестно шмыгнула носом.

– Труди, дорогая, поздоровайся со своей кузиной и ее дядей.

Юная баронесса сделала книксен. Прядь волос упала ей на глаза. Быстрым, упрямым кивком девушка отправила ее на прежнее место и оценивающе уставилась на знаменитую родственницу.

Бетси как-то сразу стало не по себе. На миг показалось, что ее просвечивают рентгеном.

В стальных глазах Регентруды блеснули и сразу же потухли озорные бесенята.

«Да, – подумалось мисс МакДугал. – А девчонка-то лишь с виду тихоня!»

С приездом родственников в Пертском имении МакДугалов воцарился настоящий бедлам. Устоявшийся в последние несколько лет распорядок развалился в одно мгновение.

Какая там работа?! Какие там исследования?

Целые дни напролет Бетси приходилось попеременно выслушивать то дядюшку, то тетушку.

– Уинстон Черчилль был величайшим англичанином всех времен? Несомненно!

– Никто до сих пор не сравнился с Лени Рифеншталь в мастерстве показа обнаженной натуры? Естественно! «Олимпия» – неподражаема? О да, конечно, это просто чудо!

Тетка приволокла с собой недавно изданный толстенный альбом своей великой подруги с дарственной надписью: «Элизабет МакДугал от Лени Рифеншталь», и теперь просто не давала Бетси прохода, разбирая с ней все новаторства, внесенные в ню-искусство любимым кинорежиссером фюрера. Делая при этом соответствующие комментарии, направленные на одну цель.

– Нет, ты только посмотри, дорогая, какие парни! Какие парни, говорю! Истинные арийцы. Где еще ты встретишь настоящего мужчину, как не в родном фатерланде? Разве твои вялые соотечественники-англичане могут иметь такое атлетическое сложение? Взять хотя бы твоего давнего воздыхателя, этого, как его, Гора Енски… Что ты говоришь? Ах, женился?! Что ж, это был не самый плохой молодой человек в твоем окружении. Вот видишь! Все вокруг уже переженились. Одна ты в девицах засиделась. Пора, дорогая моя, пора серьезно подумать о будущем! Вот, погляди на этого блондина. У меня на примете есть его точная копия. Мой даже лучше!

К счастью, через пару дней альбом таинственным образом исчез.

Тетку едва удар не хватил. Такой подарок! С дарственной надписью самого автора!! Графиня подняла жутчайший скандал. Поставила на ноги всю прислугу, которой было обещано, что в случае, буде бесценный культурный памятник не отыщется, то обслуживающий персонал имения «в полном составе отправится в концлагерь, то есть, тьфу, на биржу труда». Без выходного пособия и рекомендаций!

Злосчастный альбом искали, но так и не нашли. Пришлось Бетси таки пообещать Германгильде, что в следующем месяце она всенепременно навестит почтенную графиню в ее родовом замке и обязательно познакомится с кем-нибудь из «очаровательных молодых людей», столь превозносимых тетушкой.

Как-то, спасаясь от настырных родственников в одном из отдаленных уголков оранжереи, Элизабет наткнулась на кузину Труди, что-то упоенно рассматривающую. Незаметно подкравшись, мисс МакДугал обнаружила, что юное создание сосредоточенно изучает пресловутую «Олимпию». Маленькие острые грудки девушки учащенно вздымались под топиком.

Так же осторожно хозяйка имения удалилась. Пусть девчонка порадуется.

К слову сказать, свою новообретенную кузину Бетси почти не видела. Разве что за обеденным столом.

«Вот бы и остальные родственники были столь же незаметными», – мечталось ей. Но тщетно.

Несложно представить, с какой радостью Элизабет прочитала письмо, пришедшее к ней по электронной почте в пятницу вечером.

Куда?

В Лондон?

Да хоть к черту на кулички, лишь бы хоть на пару дней вырваться из этой богадельни!

Ответила согласием.

Тем более что господин Джентри упомянул имя ее старого знакомого Ивана Петровича Джунковского, или, как именовался потомок русских эмигрантов в туманном Альбионе, Айвена Джункоффски. Бетси и в самом деле несколько раз за вполне солидное вознаграждение выполняла его задания. Так что рекомендация, на которую сослался ее потенциальный наниматель, была вполне солидной.